Образ мира

Автор: А.Н. Леонтьев
Дата первой публикации: 1983
Первоисточник: Избранные психологические произведения

Как известно, психология и психофизиология восприятия характеризуются, пожалуй, наибольшим числом исследований и публикаций, необозримо огромным количеством накопленных фактов. Исследования ведутся на самых разных уровнях: морфофизиологическом, психофизическом, психологическом, теоретико-познавательном, клеточном, феноменологическом ("e;фонографическом"e; – К. Хольцкамп) (Holzkamp K. Sinnlliehe Егkеnntnis: Нistorischen Upsprung und gesellschaftliche Function der Wahrnehmung. Frankfurt/ Маin, 1963.), на уровне микро- и макроанализа. Изучаются филогенез, онтогенез восприятия, его функциональное развитие и процессы его восстановления. Используются самые разнообразные конкретные методы, процедуры, индикаторы. Получили распространение разные подходы иинтерпретации: физикалистские, кибернетические, логико-математические,«модельные». Описано множество явлений, в том числе совершеннопоразительных, остающихся необъясненными. 

Но вот что знаменательно, по признанию самыхавторитетных исследователей, сейчас не существует никакой убедительной теориивосприятия, способной охватить накопленные знания, наметить концептуальнуюсистему, отвечающую требованиям диалектика- материалистической методологии. 

В психологии восприятия, по существу, внеявной форме сохраняются физиологический идеализм, параллелизм иэпифеноменализм, субъективный сенсуализм, вульгарный механицизм. Не ослабевает,а усиливается влияние неопозитивизма. Особенно большую опасность для психологиипредставляет редукционизм, разрушающий сам предмет психологическойнауки. В результатов работах, претендующих на широкий охват проблемы,торжествует откровенная эклектика. Жалкое состояние теории восприятия прибогатстве накопленных конкретных знаний свидетельствует о том, что сейчассоздалась острая необходимость пересмотреть то принципиальное направление, вкотором движутся исследования.

Конечно, все советские авторы исходят изфундаментальных положений марксизма, таких, как признание первичности материи ивторичности духа, сознания, психики; из положения о том, что ощущения ивосприятия являются отражением объективной реальности, функцией мозга. Но речьидет о другом: о воплощении этих положений в конкретном их содержании, в практикеисследовательской психологической работы, об их творческом развитии в самой,образно говоря, плоти исследований восприятия. А это требует коренногопреобразования самой постановки проблемы психологии восприятия и отказа от рядамнимых постулатов, которые по инерции в ней сохраняются. О возможности такогопреобразования проблемы восприятия в психологии и будет идти речь.

Общее положение, которое я попытаюсь сегоднязащищать, состоит в том, что проблема восприятия должна быть поставлена иразрабатываться как проблема психологии образа мира. (Замечу,кстати, что теория отражения по-немецки Вi1dtheorie, т. е. теория образа.)Марксизм так и ставит вопрос: "... ощущение, восприятие, представление ивообще сознание человека, – писал Ленин, – принимается за образ объективнойреальности" (Ленин В. И. Полн, собр. соч., т. 18, с. 282-283.).

Ленин сформулировал и чрезвычайно важнуюмысль о принципиальном пути, по которому должен идти последовательноматериалистический анализ проблемы. Это путь от внешнего объективного мира кощущению, восприятию, образу. Противоположный же путь, подчеркивает Ленин, естьпуть, неизбежно ведущий к идеализму (Там же, с. 52.)

Это значит, что всякая вещь первично положенаобъективно – в объективных связях предметного мира; что она – вторично –полагает себя также и в субъективности, чувственности человека, и вчеловеческом сознании (в своих идеальных формах). Из этого нужно исходить и впсихологическом исследовании образа, процессов его порождения ифункционирования.

Животные, человек живут в предметном мире,который с самого начала выступает как четырехмерный: трехмерное пространство ивремя (движение), которое представляет собой "объективно реальные формыбытия" (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 18, с. 181.).

Это положение отнюдь не должно оставаться дляпсихологии только общефилософской предпосылкой, якобы прямо не затрагивающейконкретно-психологическое исследование восприятия, понимание его механизмов.Напротив, оно заставляет многое видеть иначе, не так, как это сложилось в рамкахбуржуазной психологии. Это относится и к пониманию развития органов чувств входе биологической эволюции.

Из приведенного марксистского положениявытекает, что жизнь животных с самого начала протекает в четырехмерномпредметном мире, что приспособление животных происходит как приспособление ксвязям, наполняющим. мир вещей, их изменениям во времени, их движению; что,соответственно, эволюция органов чувств отражает развитие приспособления кчетырехмерности мира, т. е. обеспечивает ориентировку в мире, как он есть, а нев отдельных его элементах.

Я говорю это к тому, что только при такомподходе могут быть осмыслены многие факты, которые ускользают из зоопсихологии,потому что они не укладываются в традиционные, по сути атомарные, схемы. Кчислу такого рода фактов относится, например, парадоксально раннее появление вэволюции животных восприятия пространства и оценка расстояний. То же относитсяк восприятию движений, изменений во времени – восприятию, так, сказать,непрерывности через прерывность. Но, разумеется, касаться этих вопросовподробнее я не буду. Это разговор особый, узкоспециальный.

Обращаясь к человеку, к сознанию человека, ядолжен ввести еще одно понятие – понятие о пятом квазиизмерении, вкотором открывается человеку объективный мир. Это – смысловое поле, системазначений.

Введение этого понятия требует болееподробного разъяснения. Факт состоит в том, что когда я воспринимаю предмет, тоя воспринимаю его не только в его пространственных измерениях и во времени, нои в его значении. Когда, например, я бросаю взгляд на ручные часы, то я, строгоговоря, не имею образа отдельных признаков этого предмета, их суммы, их"ассоциативного набора". На этом, кстати сказать, и основана критикаассоциативных теорий восприятия. Недостаточно также сказать, что у менявозникает прежде всего картина их формы, как на этом настаиваютгештальтпсихологи. Я воспринимаю не форму, а предмет, который есть часы.

Конечно, при наличии соответствующейперцептивной задачи я могу выделить и осознать их форму, отдельные их признаки– элементы, их связи. В противном случае хотя все это и входит в фактуруобраза, в его чувственную ткань, но фактура эта может свертываться,стушевываться, замещаться, не разрушая, не искажая предметности образа.Высказанный мной тезис доказывается множеством фактов, как полученных вэкспериментах, так и известных из повседневной жизни. Для психологов,занимающихся восприятием, нет надобности перечислять эти факты. Замечу только,что особенно ярко они выступают в образах-представлениях.

Традиционная интерпретация состоит здесь вприписывании самому восприятию таких свойств, как осмысленность иликатегориальность. Что же касается объяснения этих свойств восприятия, то они,как об этом правильно говорит Р. Грегори (Грегори Р. Разумный глаз. М., 1972.),в лучшем случае остаются в границах теории Г.  Гельмгольца. Замечу сразу,что глубоко скрытая опасность состоит здесь в логической необходимостиапеллировать в конечном счете к врожденным категориям.

Защищаемая мной общая идея может бытьвыражена в двух положениях. Первое заключается в том, что свойстваосмысленности, категориальности суть характеристики сознательного образа мира, неимманентные самому образу, его сознанию. Они, эти характеристики, выражаютобъективность, раскрытую совокупной общественной практикой, идеализированнойв системе значений, которые каждый отдельный индивид находит как "вне-его-существующее"– воспринимаемое, усваиваемое – и поэтому так же, как то, что входит в егообраз мира.

Выражу это иначе: значения выступают не както, что лежит перед вещами, а как то, что лежит за обликом вещей – впознанных объективных связях предметного мира, в различных системах, в которыхони только и существуют, только и раскрывают свои свойства. Значения, такимобразом, несут в себе особую мерность. Это мерность внутрисистемных связейобъективного предметного мира. Она и есть пятое квазиизмерение его!

Подведем итоги

Защищаемый мной тезис заключается в том, чтов психологии проблема восприятия должна ставиться как проблема построения всознании индивида многомерного образа мира, образа реальности. Что, иначеговоря, психология образа (восприятия) есть конкретно- научное знание о том,как в процессе своей деятельности индивиды строят образ мира – мира, в которомони живут, действуют, который они сами переделывают и частично создают; это –знание также о том, как функционирует образ мира, опосредствуя их деятельностьв об ъективно реальном мире.

Здесь я должен прервать себя некоторымииллюстрирующими отступлениями. Мне припоминается спор одного из наших философовс Ж. Пиаже, когда он приезжал к нам.

– У вас получается, – говорил этот философ,обращаясь к Пиаже, – что ребенок, субъект вообще, строит с помощью системыопераций мир. Как же можно стоять на такой точке зрения? Это идеализм.

– Я вовсе не стою на этой точке зрения, –отвечал Ж. Пиаже, – в этой проблеме мои взгляды совпадают с марксизмом, исовершенно неправильно считать меня идеалистом!

– Но как же в таком случае вы утверждаете,что для ребенка мир таков, каким строит его логика?

Четкого ответа на этот вопрос Ж. Пиаже так ине дал.

Ответ, однако, существует, и очень простой.Мы действительно строим, но не Мир, а Образ, активно "вычерпывая"его, как я обычно говорю, из объективной реальности. Процесс восприятия и естьпроцесс, средство этого "вычерпывания", причем главное состоит не втом, как, с помощью каких средств протекает этот процесс, а в том, чтополучается в результате этого процесса. Я отвечаю: образ объективного мира,объективной реальности. Образ более адекватный или менее адекватный, 'болееполный или менее полный... иногда даже ложный...

Позвольте мне сделать еще одно, совсем ужедругого рода отступление.

Дело в том, что понимание восприятия какпроцесса, посредством которого строится образ многомерного мира, каждым егозвеном, актом, моментом, каждым сенсорным механизмом вступает в противоречие снеизбежным аналитизмом научного психологического и психофизиологическогоисследования, с неизбежными абстракциями лабораторного эксперимента.

Мы выделяем и исследуем восприятие удаленности,различение форм, константность цвета, кажущееся движение и т. д. и т. п.Тщательными экспериментами и точнейшими измерениями мы как бы сверлим глубокие,но узкие колодцы, проникающие в недра перцепции. Правда, нам не часто удаетсяпроложить "ходы сообщения" между ними, но мы продолжаем и продолжаемэто сверление колодцев и вычерпываем из них огромное количество информации –полезной, а также малополезной и даже вовсе бесполезной. В результате впсихологии образовались сейчас целые терриконы непонятных фактов, которыемаскируют подлинный научный рельеф проблем восприятия.

Само собой разумеется, что этим я вовсе неотрицаю необходимости и даже неизбежности аналитического изучения, выделениятех или иных частных процессов и даже отдельных перцептивных явлений в целяхих, исследования in vitro. Без этого просто не обойтись! Моя мысль совсем вдругом, а именно в том, что, изолируя в эксперименте изучаемый процесс, мыимеем дело с некоторой абстракцией, следовательно, сразу же встает проблемавозвращения к целостному предмету изучения в его реальной природе,происхождении и специфическом функционировании.

Применительно к исследованию восприятия этоесть возвращение к построению в сознании индивида образа внешнегомногомерного мира, мира как он есть, в котором мы живем, в котороммы действуем, но в котором наши абстракции сами по себе не "обитают",как не обитает, например, в нем столь подробно изученное и тщательно изморенное"фи-движение" (Грегори Р. Глаз и мозг. М., 1970, с. 124 – 125).

Здесь я снова вынужден сделать отступление.

Многие десятки лет исследования в психологиивосприятия имели дело по преимуществу с восприятием двухмерных объектов –линий, геометрических фигур, вообще изображений на плоскости. На этой почвевозникло и главное направление в психологии образа – гештальтпсихология.

Сначала было выделено как особое"качество формы" – Gestaltqualitt; потом в целостности формы увиделиключ к решению проблемы образа. Были сформулированы закон "хорошейформы", закон прегнантности, закон фигуры и фона.

Эта психологическая теория, порожденнаяисследованием плоских изображений, сама оказалась "плоской". Посуществу, она закрыла возможность движения "реальный мир – психическийгештальт", как и движения "психический гештальт – мозг".Содержательные процессы оказались подмененными отношениями проективности,изоморфизма. В. Келер издает книгу "Физические гештальты" (Khler W.Die phуsischen Gestalten in Ruhe und stationren Zustand. Brounschweig, 1920.)(кажется, впервые о них писал К. Гольдштейн), а К. Коффка уже прямо заявляет,что решение контраверзы духа и материи, психики и мозга состоит в том, чтопервичным является третье и это третье есть Gestalt – форма. Далеко не лучшеерешение предлагается и в лейпцигском варианте гештальтпсихологии: форма есть субъективнаяаприорная категория.

А как интерпретируется в гештальтпсихологиивосприятие трехмерных вещей? Ответ прост: он заключается в переносе навосприятие трехмерных вещей законов восприятия проекций на плоскости. Вещитрехмерного мира, таким образом, выступают как замкнутые плоскостями. Главнымзаконом поля восприятия является закон "фигуры и фона". Но это вовсене закон восприятия, а феномен восприятия двухмерной фигуры на двухмерном фоне.Он относится не к восприятию вещей трехмерного мира, а к некоторой ихабстракции, которая есть их контур (Или, если хотите, плоскость.). В реальномже мире определенность целостной вещи выступает через ее связи с другимивещами, а не посредством ее "оконтуривания" (т. е. операции выделенияи видения формы.).

Иными словами, своими абстракциямигештальттеория подменила понятие объективного мира понятием поля.

В психологии понадобились годы, чтобы ихэкспериментально разъединить и противопоставить. Кажется, лучше всего этосначала проделал Дж. Гибсон, который нашел способ видеть окружающие предметы,окружающую обстановку как состоящую из плоскостей, но тогда эта обстановкастала призрачной, потеряла для наблюдателя свою реальность. Удалось субъективносоздать именно "поле", оно оказалось, однако, заселенным призраками.Так в психологии восприятия возникло очень важное различение: "видимогополя" и "видимого мира" (Gibson J.J. The Perception of theVisual World. L.: N.Y., 1950.).

В последние годы, в частности висследованиях, проведенных на кафедре общей психологии, это различение получилопринципиальное теоретическое освещение, а несовпадение проекционной картины спредметным образом – достаточно убедительное экспериментальное (Удалось найти инекоторые объективные индикаторы, расчленяющие видимое поле и предметы, картинупредмета. Ведь образ предмета обладает такой характеристикой, как измеряемаяконстантность, т. е. коэффициент константности. А ведь как только ускользаетпредметный мир, трансформируясь в поле, так поле это обнаруживаетаконстантность. Значит, можно измерением расчленить предметы поля и предметымира.) обоснование (Логвиненко А. Д. , Столин В. В. Исследование восприятия вусловиях инверсии поля зрения. – Эргономика: Труды ВНИИТЭ, 1973, вып. 6.).

Я остановился на гештальттеории восприятия,потому что в ней особенно отчетливо сказываются результаты сведения образапредметного мира к отдельным феноменам, отношениям, характеристикам,абстрагированным из реального процесса его порождения в сознании человека,процесса, взятого в его полноте. Нужно, следовательно, вернуться к этомупроцессу, необходимость которого лежит в жизни человека, в развитии егодеятельности в объективно многомерном мире. Отправным пунктом для этого долженстать сам мир, а не субъективные феномены, им вызываемые.

Здесь я подхожу к труднейшему, можно сказать,критическому пункту опробываемого мною хода мысли.

Я хочу сразу же высказать этот пункт в форметезиса категоричного, сознательно опуская все необходимые оговорки.

Тезис этот состоит в том, что мир в егоотдаленности от субъекта амодален. Речь идет, разумеется, о том значениитермина "модальность", какое он имеет в психофизике, психофизиологиии психологии, когда мы, например, говорим о форме предмета, данной в зрительнойили в тактильной модальности или в модальностях вместе.

Выдвигая этот тезис, я исхожу из оченьпростого и, на мой взгляд, совершенно оправданного различения свойств двоякогорода.

Один – это такие свойства неодушевленныхвещей, которые обнаруживаются во взаимодействиях с вещами же (с"другими" вещами), т. е. во взаимодействии "объект –объект". Некоторые же свойства обнаруживаются во взаимодействии с вещамиособого рода – с живыми чувствующими организмами, т. е. во взаимодействии"объект-субъект". Они обнаруживаются в специфических эффектах,зависящих от свойств реципирующих органов субъекта. В этом смысле они являютсямодальными, т.е. субъективными.

Гладкость поверхности предмета вовзаимодействии "объект – объект" обнаруживает себя, скажем, вфизическом явлении уменьшения трения. При ощупывании рукой – в модальномявлении осязательного ощущения гладкости. То же свойство поверхности выступаетв зрительной модальности.

Итак, факт состоит в том, что одно и то жесвойство – в данном случае физическое свойство тела – вызывает, воздействуя начеловека, совершенно разные по модальности впечатления. Ведь"блескость" не похожа на "гладкость", а"матовость" – на "шероховатость". Поэтому сенсорныммодальностям нельзя дать "постоянную прописку" во внешнем предметноммире. Я подчеркиваю, внешнем, потому что человек, со всеми своимиощущениями, сам тоже принадлежит объективному миру, тоже есть вещь средивещей.

У Энгельса есть одна примечательная мысль отом, что свойства, о которых мы узнаем посредством зрения, слуха, обоняния и т.д., не абсолютно различны; что наше я вбирает в себя различные чувственныевпечатления, объединяя их в целое как "совместные" (курсивЭнгельса!>) свойства. "Объяснить эти различные, доступные лишь разныморганам чувств свойства... и является задачей науки..." (Маркс К., ЭнгельсФ. Соч., т. 20, с. 548.).

Прошло 120 лет. И наконец, в 60-х гг., если яне ошибаюсь, идея слития в человеке этих "совместных", как их назвалЭнгельс, расщепляющихся органами чувств свойств превратилась вэкспериментально установленный факт.

Я имею в виду исследование И. Рока (Рок И.,Харрис Ч. Зрение и осязание. – В кн.: Восприятие. Механизмы и модели. М., 1974,с. 276-279.).

В его опытах испытуемым показывали квадрат изтвердой пластмассы через уменьшающую линзу. "Испытуемый брал квадратпальцами снизу, через кусок материи, так что он не мог видеть свою руку, иначеон мог бы понять, что смотрит через уменьшающую линзу... Мы... просили егосообщить свое впечатление о величине квадрата... Некоторых испытуемых мыпросили как можно точнее нарисовать квадрат соответствующей величины, чтотребует участия как зрения, так и осязания. Другие должны были выбрать квадратравной величины из серии квадратов, предъявляемых только зрительно, а третьи –из серии квадратов, величину которых можно было определять только на ощупь...

У испытуемых возникало определенное целостноевпечатление о величине квадрата... Воспринимаемая величина квадрата... былапримерно такой же, как и в контрольном опыте с одним лишь зрительнымвосприятием".

Итак, предметный мир, взятый как систематолько "объектно-объектных" связей (т. е. мир без животных, доживотных и человека) , амодален. Только при возникновениисубъектно-объектных связей, взаимодействий возникают многоразличные и к тому жеменяющиеся от вида к виду (Я и имею в виду зоологический вид.) модальности.

Вот почему, как только мы отвлекаемся отсубъектно-объектных взаимодействий, сенсорные модальности выпадают из нашихописаний реальности.

Из двойственности связей, взаимодействий"О-О" и "O-S", при условии их сосуществования, и происходитвсем известная двойственность характеристик: например, такой-то участок спектраэлектромагнитных волн и, допустим, красный свет. При этом не нужно толькоупускать, что та и другая характеристика выражает "физическое отношениемежду физическими вещами" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 62.).

Дальнейший естественно возникающий вопрос –это вопрос о природе, происхождении сенсорных модальностей, об их эволюции,развитии, о необходимости, неслучайности их меняющихся "наборов" иразных, говоря термином Энгельса, "совместностей" отражаемых в нихсвойств. Это не исследованная (или почти не исследованная) проблема науки. Чтоже является ключевым подходом (положением) для адекватного решения этойпроблемы? Здесь я должен повторить свою главную мысль: в психологии она должнарешаться как проблема филогенетического развития образа мира, поскольку:

(1) необходима "ориентировочнаяоснова" поведения, а это образ,

(2) тот или иной образ жизни создаетнеобходимость соответствующего ориентирующего, управляющего, опосредствующегообраза его в предметном мире.

Короче. Нужно исходить не из сравнительнойанатомии и физиологии, а из экологии в ее отношении к морфологии органовчувств и т. п. Энгельс пишет: "Что является светом и что – несветом,зависит от того, ночное это животное или дневное" (Маркс К.. Энгельс Ф.Соч., т.20, с. 603.).

Особо стоит вопрос о "совмещениях".

1. Совмещенность (модальностей) становится,но по отношению к чувствам, образу; она есть его условие (Б. М. Величковскийобратил мое внимание на одно исследование, относящееся к раннему младенческомувозрасту:). (Как предмет – "узел свойств", так образ – "узелмодальных ощущений".)

2. Совмещенность выражает пространственностьвещей как форму существования их).

3. Но она выражает и существование их вовремени, поэтому образ принципиально есть продукт не только симультанного, но исукцессивного совмещения, слития (Никто из нас, вставая из-записьменного стола, не отодвинет стул так, чтобы он ударился о книжную витрину,если знает, что витрина находится за этим стулом. Мир сзади меня присутствует вкартине мира, но отсутствует в актуальном зрительном мире. От того, что у наснет панорамного зрения, панорамная картина мира не исчезает, она просто иначевыступает.). Характернейшее явление совмещения точек обзора – детские рисунки!

Общий вывод

всякое актуальное воздействие вписываетсяв образ мира, т  е. в некоторое "целое" (Uexkll V., Кгiszat G.Streifzge durch die Umwelten von Tieren und Menschen. Berlin, 1934.).

Когда я говорю о том, что всякое актуальное,т. е. сейчас воздействующее на перцептирующие системы, свойство"вписывается" в образ мира, то это не пустое, а очень содержательноеположение; это значит, что:

(1) граница предмета устанавливается напредмете, т. е. отделение его происходит не на чувствилище, а на пересеченияхзрительных осей. Поэтому при использовании зонда происходит сдвиг чувствилища(При ощупывании зондом некоего объекта чувствилище перемещается с руки накончик зонда. Чувствительность там... Я могу перестать ощупывать зондом этотпредмет чуть-чуть продвинуть руку по зонду. И тогда чувствилище возвращается напальцы, а кончик зонда теряет свою чувствительность.) Это значит, что несуществует объективации ощущений, восприятий! За критикой"объективации", т. е. отнесения вторичных признаков к реальному миру,лежит критика субъективно-идеалистических концепций. Иначе говоря, я стою натом, что не восприятие полагает себя в предмете, а предмет – черездеятельность – полагает себя в образе. Восприятие и есть его "субъективноеполагание". (Полагание для субъекта!);

(2) вписывание в образ мира выражает такжето, что предмет не складывается из "сторон"; он выступает для нас какединое непрерывное: прерывность есть лишь его момент ("Эффекттуннеля": когда нечто прерывает свое движение и, как следствие своеговоздействия, оно не прерывает своего бытия для меня). Возникает явление"ядра" предмета. Это явление и выражает предметностьвосприятия. Процессы восприятия подчиняются этому ядру. Психологическоедоказательство: а) в гениальном наблюдении Г. Гельмгольца: "не все, чтодано в ощущении, входит в "образ представления" (равносильно падениюсубъективного идеализма в стиле Иоганнеса Мюллера); б) в явлении прибавок кпсевдоскопическому образу (я вижу грани, идущие от подвешенной в пространстве плоскости)и в опытах с инверсией, с адаптацией к оптически искаженному миру.

До сих пор я касался характеристик образамира, общих для животных и человека. Но процесс порождения картины мира, как исама картина мира, ее характеристики качественно меняются, когда мы переходим кчеловеку.

У человека мир приобретает в образе пятоеквазиизмерение. Оно ни в коем случае не есть субъективно приписываемоемиру! Это переход через чувственность за границы чувственности, черезсенсорные модальности к амодальному миру. Предметный мир выступает взначении, т. е. картина, мира наполняется значениями.

Углубление познания требует снятиямодальностей и состоит в таком снятии, поэтому наука не говорит языкоммодальностей, этот язык в ней изгоняется. В картину мира входят невидимыесвойства предметов: а) амодальные – открываемые промышленностью,экспериментом, мышлением; б) "сверхчувственные" – функциональныесвойства, качества, такие, как "стоимость", которые в субстратеобъекта не содержатся. Они-то и представлены в значениях!

Здесь особенно важно подчеркнуть, что природазначения не только не в теле знака, но и не в формальных знаковых операциях, нев операциях значения. Она – во всей совокупности человеческой практики,которая в своих идеализированных формах входит в картину мира.

Иначе это можно сказать так: знания, мышлениене отделены от процесса формирования чувственного образа мира, а входят в него,прибавляясь к чувственности. (Знания входят, наука – нет!]

Некоторые общие выводы

1. Становление образа мира у человека естьего переход за пределы "непосредственно чувственной картинки". Образне картинка!

2. Чувственность, чувственные модальности всеболее "обезразличиваются". Образ мира слепоглухого не другой, чемобраз мира зрячеслышащего, а создан из другого строительного материала, изматериала других модальностей, соткан из другой чувственной ткани. Поэтому онсохраняет свою симультанность, и это- проблема для исследования!

3. "Обезличивание" модальности –это совсем не то же самое, что безличность знака по отношению к значению.

Сенсорные модальности ни в коем случае некодируют реальность. Они несут ее в себе (Я всегда с огорчением читаю настраницах психологической современной литературы такие высказывания, как"кодирование в таких-то ощущениях". Что это значит? Условно переданное?Отношения нет. Оно устанавливается, нами накладывается. Не надо кодирования! Негодится понятие!). Поэтому-то распадение чувственности (ее перверзии)порождает психологическую ирреальность мира, явления его "исчезания".Это известно, доказано.

4. Чувственные модальности образуютобязательную фактуру образа мира. Но фактура образа неравнозначна самомуобразу! Так в живописи за мазками масла просвечивает предмет. Когда я смотрю наизображенный предмет – не вижу мазков, и vice versa! Фактура, материал снимаетсяобразом, а не уничтожается в нем.

В образ, картину мира входит не изображение,а изображенное (изображенность, отраженность открывает только рефлексия, и этоважно!).

* * *

Итак, включенность живых организмов, системыпроцессов их органов, их мозга в предметный, предметно-дискретный мир приводитк тому, что система этих процессов наделяется содержанием, отличным от ихсобственного содержания, содержанием, принадлежащим самому предметному миру.

Проблема такого "наделения"порождает предмет психологической науки!